«L.E.P.». Однако, 06 июля 2009

Творец пролетарского романа Горький в свое время напафосничал фразой: «Человек - это звучит гордо». Высказавшись таким образом, Горький пошевелил усами и замер, укутавшись в свою Ленинскую премию, как нетопырь в пыльные крылья. Возможно, в ней он и задохнулся, прервав литературный парад красноносых «матерей» и других перекройщиков мира, своих героев. Осталась лишь эта реплика, что, впрочем, немало для советского классика. Эта реплика Горького настолько глупа и гениальна, что легко утвердилась в качестве лучшей формулировки главного заблуждения человечества о самом себе.

Впрочем, будем справедливы, смысл и эмоция этой фразы родились задолго до Горького и воплощались в разных языках и культурах. Человечество всегда умело умиляться собой. Наиболее бесстыжие и приторные «умиляторы» легко становились классиками вне зависимости от реальных достоинств даже в своем литературном ремесле.

Еще одним хитом, равноценным по глупости и лицемерию репризе Горького, становится слащавая фраза: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Она предельно забавно звучит в сочетании с шумом непрерывной работы сотен тысяч боен и особенно любима любителями телячьих языков и бараньих котлеток. Применяется фраза, правда, в основном к котятам и лисятам ввиду их малой пищевой ценности. Она, как известно, ни к чему не обязывает, но подогревает самоумиление человечества. (Отчасти фильм «L.E.P.» и об этом тоже, хотя расслышать эту тему в фильме сложно. Я сознательно прячусь от нее, так как она давно и безнадежно добита и скомпрометирована юродивыми зоозащитниками.)

Это самоумиление, как и всякое другое высокое чувство, естественно, всегда провоцировало людей на самые дикие и жестокие выходки в отношении тех, кто осмеливался «попортить праздник» или просто намекнуть на то, что все совсем не так уж умилительно. Будучи всего лишь одним из видов млекопитающих животных, видом, на формирование которого было убито более пяти миллионов лет, человечество с чрезвычайной болезненностью всегда реагировало на бестактные напоминания о своем «низком биологическом происхождении». Чем доказательнее и серьезнее были эти напоминания, тем большую ярость они вызывали. Этот фильм, конечно, в большей степени о людях, чем о лошадях.

Основой его стали история и сегодняшняя реальность так называемой «L.E.P.» (LECTIO EQUARIA PALAESTRA) - старинной тайной практики, которая очень легко и очень убедительно доказывает, что, увы, разум не является привилегией и особым отличием человека, а присущ и другим видам живых существ. Нормальный, весомый, полноценный разум в его очень привычных формах, которые человек считает своей исключительной прерогативой.

Как известно, ключевым критерием разумности является способность зашифровывать звуки в графических символах (письмо) и соответственно обратное действие - расшифровка графических символов, то есть чтение. Возможность письма и чтения позволяет получать поразительные ответы, свидетельствующие об общности разума млекопитающих разного вида.

Да, в фильме демонстрируется и это тоже, демонстрируется подробно и в полной мере, с предельной наглядностью и однозначностью. Именно эта однозначность и наглядность и позволяют оценить реальный интеллект лошади, ее способность к ассоциативному, логическому и образному мышлению, ее поразительную разумность.

Естественно, умение писать и читать - это результат умелого и тонкого научения, безупречное следование старой методике «L.E.P.».

(Напомню, что и человеческие детеныши не рождаются со знанием алфавита и не обладают врожденной способностью писать или читать, а постигают эти материи только через долгое и кропотливое научение.)

Подчиненное стереотипам, изуродованное религией и тяжело травмированное так называемой зоопсихологией с ее примитивными суррогатами ответов на крайне важные вопросы подобного рода, сознание человека начинает метаться в поисках ответов и объяснения увиденному.

В фильме, естественно, дается и объяснение тоже. Подробное, но очень простое и понятное. Строго научное. Вероятно, не очень приятное и не слишком лестное для человека.

Практика «L.E.P.» имеет давнюю историю. Историю богатую, чрезвычайно драматичную и очень поучительную.

В начале XX века масон Карл Кралль демонстрирует миру прецедент «мыслящих лошадей». Мыслящих полноценно и показывающих это с абсолютной наглядностью.

В поддержку Кралля и его «мыслящих лошадей» встает, по сути, почти вся элита научного мира того времени (нобелевские лауреаты и основатели психологических школ, самые титулованные биологи и медики), подтверждающая, что ни фокуса, ни подтасовки в экспериментах Кралля нет.

Тем не менее история «эльберфельдских лошадей» становится реальной кровавой драмой, где опять торжествует дикая ревность человека к факту обладания разумом кем-либо кроме него самого. Предтечей Кралля, в середине XVII века практикующим «L.E.P.», был манежный мастер высокой школы, личный учитель короля Людовика Четырнадцатого, итальянец Арнольфини, давший методике ее основные очертания и засекретивший ее из боязни профанирования «L.E.P.» «циркачами или иным сбродом». Вообще, надо понимать, что практика полного или частичного засекречивания важных знаний была нормой того времени. Простым, но архикрасноречивым примером может послужить хотя бы Фредерик Рюйш, гениальный анатом XVII-XVIII веков. Как известно, помимо анатомических экзерсисов, прославивших его, Рюйш занимался и акушерством. Так вот, когда при родовспоможении требовалось применить особый инструментарий или некий прием, то в помещении полностью гасили свет (случай с ребенком Маттеуса Хоогхейса), чтобы никто из присутствующих не имел возможности увидеть, какой именно инструментарий применяется и какой прием используется.

Фредерика Рюйша нет среди героев фильма. Но есть другой великий анатом - Андреас Везалиус, открытия которого и позволили в свое время разработать методику «L.E.P.».

Везалиус, Карл Кралль и его лошади, Арнольфини и его школа - они все стали героями фильма, представляя драматичную и очень поучительную историю этой практики.

Сейчас, по сути, закончена большая часть сложных костюмно-павильонных съемок эльберфельдских экспериментов, масштабных исторических эпизодов войны 1914 года, трагедии Везалиуса в XVI веке, истории Арнольфини. Все это пришлось снимать с особой тщательностью и достоверностью, документально воссоздавая и масонские ложи, и анатомические лаборатории Средневековья, и конюшни Кралля, и целые улицы немецких городков. Компьютерных эффектов, компьютерной графики в фильме нет вообще.

Вернее, есть - ровно один. В эпизоде гибели школы Арнольфини есть момент расстрела лошади. Естественно, в этом случае был просто наведен пистолет, а к нему позже пририсованы вспышка и дым выстрела.

Тут пришлось сделать исключение и подключить «графику», наличие которой наконец-то становится уже недопустимо дурным тоном в кинематографе.

Александр Невзоров