Стенограмма презентации №3[9]-2008 журнала "Nevzorov Haute Ecole" в книжном магазине "Буквоед" 10 сентября 2008 года

Александр Глебович:

— На микрофончике прибавилась какая-то загадочная буква Е, хотя вроде магазин называется Б. Ну ладно.

Во-первых, честно совершенно говорю, памятуя прошлые встречи в этих очаровательных стенах, что после того, как я закончу рассказывать и презентовать журнал, вполне возможно задавание некоторых вопросов, но, если мне вопросы покажутся глупыми или не относящимися к теме, я просто отвечать на них не буду и просто попрошу задать следующий вопрос. Таким образом, если я не ответил и попросил задать следующий, это будет сигналом и обозначением глупого и не относящегося к делу вопроса.

Итак, мы опять нарушаем традицию: обычно мы устраиваем презентацию, когда журнал еще не вышел, и здесь почти эту традицию удалось соблюсти, потому что все-таки машина типографская сломалась, и то, что вы держите в руках, - если держите – это было отпечатано специально для буквоедовской встречи, для того, чтобы что-то иметь в руках. Но тираж реальный и отпечатанный, насколько я понимаю, лучше и чуть по-другому будет чуть позже.

Итак. Журнал традиционен, хотя, с моей точки зрения, он становится лучше, потому что он жестче. Уже становится окончательно понятно, зачем он печатается и что он собой представляет.

Слово главного редактора, Лидии Невзоровой, тоже достаточно традиционно. Но, причем, любопытно: я сегодня только беседовал с двумя очень продвинутыми и очень такими башковитыми (не в анатомическом смысле слова) двумя нашими студентками, ученицами, разумными, блестящими, и задал один вопрос. Это по поводу мифов, предрассудков и того, как блестяще до сих пор паразитирует на вашем невежестве, даже на невежестве самых продвинутых из вас, например, индустрия, которая выпускает всякие подкормки, притирки, мази и так далее и так далее.

Будучи абсолютно уверенным, что вопрос простейший, что мне будет дан немедленный, однозначный, жесткий и понятный ответ, я спросил: Вот скажите мне. Например, так называемые охлаждающие гели, которыми надо мазать ноги лошади. Какой в них смысл и есть ли в них смысл вообще?

И тут я выяснил, что никто даже и на эту тему, в общем, никакими четкими представлениями не обладает. Я извиняюсь, что я сейчас отвлекаюсь от журнала, но это существенно – к вопросу о мифологии и о том, сколько еще недобитых ползает повсюду мифов. И вот эти две самые башковитые, чудесные девушки, которые вроде бы все знают, когда зашла речь об охлаждающих гелях, которые, как вы знаете, являются обязательным атрибутом, и дикарством, глупостью кажется не мазать ноги этими гелями после каких-то силовых занятий и после каких-то вообще занятий, мне так и не смогли ответить, в чем же секрет охлаждающего геля, что охлаждающий гель делает с ногами. А кто-нибудь из присутствующих это понимает, интересно? Есть какие-нибудь идеи? Не гадайте. Либо вы знаете, либо вы не знаете. Если вы не знаете, тогда говорите честно.

Всем известно, что все охлаждающие гели – на основе ментола или мяты. Все абсолютно, начиная с Ice Blue и заканчивая всеми остальными. Причем если вы возьмете такой охлаждающий гель на ладошку и намажете себе на какую-нибудь нежную часть шеи, вы действительно почувствуете холодок. Если вы рассосете таблеточку, которая является ментолосодержащей или мятосодержащей, вы тоже почувствуете некий холодок во рту. Но только не надо думать, что у вас там действительно что-то охладилось. Ментол обладает свойством анестезировать те кончики нервных волокон, которые отвечают за восприятие тепла. Анестезирует временно. И вы от всех остальных нервных окончаний, которые отвечают за восприятие холода, получаете сигналы только о холоде. А эти кончики – анестезированы. На самом деле, организм, почувствовав, что где-то стало холодно, как раз бросает туда максимальное количество крови, и происходит разогрев. То есть любой охлаждающий гель работает как разогревающий гель. И несмотря на все это, эта дурь происходит и эти баночки с охлаждающим гелем по-прежнему всякие производители конских товаров втюхивают по сто долларов за банку.

Но это ладно. Это по поводу того, что даже среди самых просвещенных из вас и самых блестящих из вас еще очень много живет дремучести и невежества.

Итак, в журнале есть несколько программных статей, в частности, есть статья о так называемом Lectio Equaria Palaestra – о манежном чтении. В прошлом, восьмом, номере как раз была статья о докторе Кралле, о его лошадях, о том ажиотаже, который был в начале XX века в Германии вокруг фигуры доктора Кралля, вокруг его лошадей, Мухаммеда, Царифа, которые демонстрировали способности к чтению, к писанию, к решению достаточно сложных математических задач. И как вы помните, в прошлом номере журнала было рассказано о том, что самые выдающиеся и самые мощные зоологи того времени, зоопсихологи, просто психологи, специалисты по человеческой медицине, лучшие эксперты – признают безусловную подлинность, безусловную справедливость всех оценок, сделанных Краллем, и нисколько не сомневались в чистоте его экспериментов.

Но это было в восьмом номере. Я там так загадочно подвесил финал. На самом деле, всякая способность читать, всякая способность к совершению любых других интеллектуальных действий выясняется очень просто, легко и без всяких проблем обнаруживается и демонстрируется. Существует старая, очень проверенная Школьная методика, которая называется Лекцио Эквариа Палестра. Естественно, в ней существует миллион нюансов, и при соблюдении этой методики все довольно легко получается. Но мы сейчас к этому вернемся.

До этого я хочу в двух словах коснуться вообще этой статьи, она программная, достаточно важная. Дело в том, что, как вы знаете, история Школы – достаточно сложная история, запутанная история, и на протяжении долгого времени, когда исчезли такие блестящие люди, как Плювинель, Школьные секреты еще возможно было охранять с помощью ножа, веревке или яда – всякое бывало. Естественно, к XVIII веку произошла замена тех блестящих дипломатов, интеллектуалов, дипломатов, писателей, которые были лицом Школы, на довольно примитивное офицерство, которое, тем не менее, владело манежными приемами и очень неосмотрительно этими приемами торговало, обучало всех желающих забыть о том, что Школа есть система передачи и сокрытия знаний. Вот такая существует официальная, четкая, точная формулировка. И в частности, в третьей части «Трактата о работе в руках» я рассказываю про то, как секретились знания, которые были в достаточно доступных книгах.

Показана книга барона Эйзенберга, "La nouvelle manege". Она будет, наверное, всегда важнейшей и главнейшей энциклопедией, содержащей точные и бесспорные описания всех манежных элементов. И там, например, показано, что книга – все 59 гравюр, которыми украшен барон Эйзенберг – содержит очень странные надписи в углах этих гравюр. Надписи, которые не имеют никакого отношения к тому, что изображено на самой гравюре.

Дело в том, что существуют коды известного немецкого иезуита, египтолога Афанасия Кирхерия, с помощью которых очень легко разобраться в том, что же имел в виду Эйзенберг и как он подделывал различные тексты. Причем коды придумывал он так хорошо и здорово, что, если ты знаешь точно... Я сразу говорю – все сейчас полезут в Интернет смотреть – бессмысленно. Бессмысленно смотреть Интернет, репринтные издания – бессмысленно смотреть просто какие-то перепечатки. Если вы хотите в этом разбираться, надо иметь дело только с безусловными и стопроцентными подлинниками книг. Эйзенберг был издан один раз – в 1747 году, по крайней мере, та книга, о которой я говорю и в которой содержатся эти криптографические секреты. Когда определенные слова в углах гравюр в сочетании с определенными номерами гравюр складываются при правильном сложении в огромные куски текста. Причем так здорово это сделано и так красиво это сделано, что порой скрытого текста больше, чем текста видимого. Но это было вообще принято в то время, когда Школа перешла к пассивной обороне и секретила свои методики таким образом. Иногда, правда, переходили к более откровенным действиям.

Все вы знаете, был такой Франсуа Боше, который был наиболее бысстыж по части разбазаривания различной Школьной серьезной информации. В общем, дело закончилось тем, что все-таки в один прекрасный момент на него упала двадцати пяти килограммовая люстра, и долгое время парижская полиция гадала, как же она могла сорваться с этого стального крюка. Но упала. Несмотря на то, что намек был такой деликатный, он его все-таки понял, и открытые уроки он прекратил. К чему я это говорю? К тому, что Школа содержит в себе много разных удивительных и исключительных методик, и когда мы говорим о Lectio Equaria Palaestra, манежном чтении, о том, что любую лошадь на Школьной методике не является проблемой научить читать, и считать, и понимать алфавит и слова, и делать другие, столько же сложные, в общем, действия, я знаю, о чем говорю. И для того чтобы проиллюстрировать эту манежную практику, которая называется Lectio Equaria Palaestra, т.е. Манежное Лошадиное Чтение, я специально для Буквоеда рискнул, скажем так, у Первого канала, которому я служу отчасти, позаимствовать мой же собственный ну, не ролик – это не ролик, это просто-напросто черновая запись урока. Это урок №29, не самый эффектный из всех, кстати говоря, который демонстрирует некоторые подробности того, как обучение Lectio Equaria Palaestra в реальности происходит. Я единственное что предупреждаю. Дорогие мои, снимать это ни на какие мобильные телефоны не надо, ничего такого делать не надо, иначе прервем трансляцию, потому что это договорная вещь и собственность Первого канала.

Содержание:

На пюпитре стоит слово SERWA. В середину слова добавляется одна лишняя буква, не встречающаяся более в этом слове. Слово – верный вариант – четко произносится по буквам, после чего Каоги предлагается исправить ошибку. Каоги убирает лишнюю букву.

Далее. В слово NERW, в середину, добавляется буква, которая уже встречается в этом слове. Александр Глебович при этом прикрывает Каоги глаз рукой. После четкого произнесения слова и предложения найти лишнюю букву, Каоги с этим легко справляется.

Слово ROZA. Добавляется лишняя буква; слово выглядит как RROZA. Каоги уверенно убирает вторую букву R.

Три пюпитра рядом, на небольшом расстоянии друг от друга и стоящие немного не в одну линию. На каждом из них по несколько букв. Александр Глебович задает вопрос «Как твое имя?». Каоги подходит к одному из пюпитров, причем не к первому из них, достает букву К. После – то же самое было проделано с буквами А и О. Буквы стояли на разных пюпитрах. Пюпитры, на которых стояли буквы К, А и О были расставлены не по порядку.

Между этими самыми примечательными моментами было продемонстрировано умение с легкостью даже из огромного количества букв выбирать лишь одну, ту, что просят.

Каждое задание, кроме имени, было повторено по два или три раза с небольшими вариациями.

Хронометраж - 9 минут.

Я прекрасно понимаю, что, поскольку вообще класс приматов очень ревниво относятся к вопросам разума, уступая всему остальному животному миру во всем: в скорости, в жесткости, в реакции, в способности к охоте, он, тем не менее, считает разум основной и абсолютно принципиальной своей прерогативой, и поэтому, как правило, приматы очень болезненно реагируют на то, что разум, например, демонстрируют лошади, как будто только у одного вида млекопитающих животных есть право читать. Я уверяю вас, что право читать на самом деле есть у всех, кто может этому научиться, а научиться этому очень нетрудно при знании методик Школы, при соблюдении ряда важных вопросов, естественно, потому что существуют факторы, академизирующие лошадь, и существуют факторы, деакадемизирующие лошадь и приводящие все равно рано или поздно к хаосу и полному безобразию.

На самом деле, я в фильме, в учебном фильме «Трактат о работе в руках» и здесь, в журнале, предостерегаю учеников от излишнего увлечения Lectio Equaria Palaestra, потому что, действительно, это обязательная дисциплина, но она никогда не должна быть доминантной и не должна идти в ущерб всем остальным манежным дисциплинам, которые столь же нужны и столь же важны. Но подлинный смысл является совсем, скажем так, не таким, как вы думаете, потому что здесь не лошадь показывает интеллект. Здесь человек пытается доказать лошади, что он является разумным существом. Дело в том, что лошадь, когда она сталкивается в первый раз с человеком, она имеет в его лице другое животное, которое, с ее точки зрения, абсолютно не разумное. Нее разумное в каком смысле – это существо лезет через межвидовой барьер, это существо издает звуки, для лошади настолько же дикие, насколько для вас дикими могут показаться крики гиппопотама, или лай шакалов, или лай гиен. Информации у лошади от человеческого голоса, поверьте, не больше. Ну и плюс это малоадекватное животное под названием человек все время подвигает к совершению каких-то странных действий, то разражается какими-то странными звуками, то прибегает уже к какому-то другому, силовому, воздействию. На самом деле, для чего существовала всегда в XVII веке эта практика Манежного Чтения – для того, чтобы человек имел возможности лошади дать понять, что мы разумны. И лошадь действительно понимает, что как бы у этого существа забавный, но какой-то разум и есть. И что в том, что он говорит, есть некий смысл и некая связь между его действиями и его словами и его понятиями имеется.

Конечно, в Lectio Equaria Palaestra есть гораздо более эффектные уроки, но, прекрасно понимая, что это очень многими будет воспринято «А в чем здесь фокус? А в чем здесь трюк?». Кто-то мне говорит: это запахи. Но я говорю, если бы я сумел составить гамму запахов из двадцати пяти запахов: запах Е, запах S, запах B – ну, я был бы гением парфюмерной промышленности. Во-вторых карточки все время меняются... Да вы знаете, в отличие от бедняжки Карла Кралля (который был чудесный человек, у которого был один недостаток: он был немцем и был, в отличие от меня, совестливым человеком – он все время думал, что ему надо что-то кому-то доказывать), я доказывать никому ничего не собираюсь. Воспринимайте это так, как вам удобнее. Приматам удобнее воспринимать, что это фокус. Честно говоря, Школу как-то никогда не беспокоили оценки ее методик. Существует даже старое Школьное прекрасное латинское выражение "Covexanto sa penem proprium", которое относится к любым оппонентам и которым можно всегда отвечать тем, кто стремится в этом увидеть фокус и какой-то трюк.

Хотя если у вас есть маленькие дети и вы учили этих детей грамоте, то вы должны признаться, что обучение маленького человечка грамоте – это тоже отчасти трюк. Потому что вам нужно у существа, которое не понимает неких абстрактных изображений, провести некую прямую аналогию между этим абстрактным изображение, звуком и неким понятием.

Более того. В этом же журнале содержится прекрасная, с моей точки зрения, очень академическая, серьезная статья Алины Нос о Джиме Кее, о лошади в начале этого века... Или нет? Сейчас у нас XXI или какой сейчас век? XXI. В начале XX века был подобный случай в Америке, когда национальным героем, кумиром всей Америки долгое время была потрясающая лошадь Джим Кей, у которой достаточно сложная была судьба и которую тоже пытались вывести на чистую воду, которую тоже пытались все время, скажем так, уличить в циркачестве, фокусничестве. Её воспитатель, Уильям Кей, не владел Школьной методикой и очень многое делал наугад. И кстати, может быть, и лучше, что не владел, потому что, например, когда я перешел к Манежному Чтению, у меня тоже был выбор, потому что есть несколько разных способов.

Способ Кралля заключается в отстукивании копытом определенных сигналов. И более древний способ, более тяжелый способ заключается как раз в вынимании и демонстрации различного рода карточек со словами, составлении слов, составлении букв в слоги и так далее и так далее. Я выбрал более сложный по двум причинам. Во-первых, в силу своей профессии я обязан все снимать, и, что бы я ни делал, это рано или поздно станет фильмом. И просто отстукивание ногой, для кино оно, скажем так, не очень эффектно и не очень понятно. К тому же, я видел эксперименты с отстукиванием и с подачей сигналов отстукиванием. Вы знаете, они всегда то сдвоенные, то строенные, то неотчетливые, то проскользнет копыто. Плюс тем лошадникам, которые здесь присутствуют, должно быть понятно, что за неделю, если пользоваться краллевской методикой копытного отстукивания, естественно, набегает тысячи три с половиной ударов. При не самой совершенной белой линии, копыто просто поедет. То есть это просто колотьба копытом, которая для этого копыта закончится плохо. Поэтому была избрана эта тактика.

Уильям Кей, он пошел по такому интуитивному пути, и этот путь тоже его вывел на карточки, и... Впрочем, обо всем этом можно прочесть в статье Алины, которая очень подробна, очень сдержанна, очень разумна и которая показывает только, что подобного рода прецеденты, они были, и очень многие люди стремились понять, есть ли у других существ разум. И всегда, тот, кто желает это понять, это понимает без особых проблем.

Далее, дорогие мои. У нас что? А, семинар. Значит, идет отчет о семинаре Школы НОЭ, который прошел этим летом. Это был большой, очень ответственный семинар, международный, куда собрались представители Школы итальянские, германские. Он был представлен несколькими... То есть как несколькими – четырнадцатью или пятнадцатью роскошными докладами.

Лучшим докладом признан официально доклад Инны Рочевой о строении копыта, об анатомических особенностях и философии анатомических особенностей. Я давно так не восхищался человеком. Я давно не видел, чтобы та анатомия – тончайшая, глубочайшая – понимание анатомии, когда эта анатомия становится разговорным внутренним языком, была бы так блестяще воплощена и давала бы возможность для таких выводов. Но это то что называется тулпаровская школа. Кстати, огорчу всех поклонников Кати Аралбаевой. Катя Аралбаева в этот номер замылила и не дала «Записки Аралбаевой Кати. Лошадиный свет». Общественное порицание можно выразить прямо сейчас, потому что я могу подсказать, в каком – третьем ряду третья слева сидит Катя. Но в девятом номере записки Аралбаевой Кати уже будут.

Затем на иппологическом семинаре, помимо доклада, который является абсолютно идеальным во всех смыслах этого слова, было представлено еще немало очень серьезных и очень ответственных докладов, в частности, о тактике, стратегии и понимании роли Лошадиной Революции, в частности, о доместикации лошади, о Венской школе. Я представлял там фильм «Трактат о работе в руках», где показаны первоначальные, самые простые, самые необходимые вещи при выработке манежного мастерства работы с лошадью. Это то, что касается иппологического семинара.

Мы переходим далее. Мы переходим далее и видим, что у нас масса прелестных отзывов на фильм «Лошадь распятая и воскресшая». Собраны были отзывы как положительные, восторженные, так и сугубо-резко-свирепо отрицательные, которые не оставляли от этого фильма камня на камне и свидетельствуют о нем как о запредельном и чудовищном бреде. Причем вы, наверное, узнаете фамилии некоторых рецензентов. Но помимо этого, здесь есть отзывы и неизвестных рецензентов.

Дальше у нас идет рассказ о прелестной и умнейшей ученице Ольге Гришко, которая связала свою судьбу с достаточно проблемной по здоровью и по своему тонусу, я бы сказал, лошадью и мучительно и интересно ищет к сердцу этой лошади путь.

Далее. Так. Кхм. Ну, вообще, здесь никакого сочинительства нет, потому что тот, кто бывал на площадках, где практикуется езда, они знают этот раскатистый крик инструкторов «ЕЗЗЗДОЙ НАЛЕВО, ЕЗЗЗДОЙ НАПРАВО». Это обязательно совершенно, поэтому здесь просто сохранена транскрипция типичных для конноспортивных клубов высказываний. И здесь зло, остроумно и, с моей точки зрения, предельно талантливо высмеивается практика дамской езды. Притом что здесь предметно, дотошно, качественно объяснено, что из всех смешных извращений по поводу взаимодействия человека и лошади это – одно из самых смешных и с самым смешным и, я бы сказал, куртуазным и не всегда возможным полному оглашению в большом зале подтекстом.

Далее идет посмертно опубликованное полное интервью с Натальей Петровной Бехтеревой, которая руководила мной, во-первых, во всяких моих исследованиях нейрофизиологических по поводу нейрокраниального шока и, курируя меня по этому вопросу, она увлеклась сама психиатрической стороной особенностей лиц, которые занимаются конным спортом. Она специально для этого журнала и специально для фильма, который еще будет, она разместила большое интервью о тех особенностях психики, о том измененном состоянии сознания, которое возникает у людей, которые склонны к этом, скажем так, забаве, к конному спорту. Это надо читать. Это надо читать внимательно и вдумчиво.

Следующий материал – это, пожалуй, лучший материал этого года и вообще, может быть, лучший материал журнала. Это наша бельгийская корреспондентка, удивительной храбрости и изумительной сердечности девушка, которая на ипподроме стала свидетелем того, что на ипподромах вообще бывает очень часто. Она это видела первый раз в жизни. Но на самом деле, частичный или полный отрыв конечности у лошади, отрыв во время скачки в связи с тем, что нагрузки на лошадь, которая выполняет даже нормативы ипподромной скорости, намного превышают все то, что может лошадь вынести и преодолеть. Эти ситуации предельно частые, скажем так. И я позволил себе отредактировать ее текст, который сопровождал фотографии, выкинув из текста все наиболее эмоциональное, наиболее яростное и разбавив его анатомическим анализом того, что происходит. Ведь ни для кого не секрет, что эти ипподромные нормативные скорости, необходимые для увеселения публики, необходимые для кого-то как повод одеть шляпку и покрасоваться, убийственны для лошади, абсолютно убийственны. И других вариантов просто нет.

Вот это вот на мерзком жаргоне жокеев, то, что вы видите, это называется словом «снос». И на разных ипподромах этому придуманы свои собственные разные вульгарные обозначения этого происшествия, этого события. Но смысл не меняется. И здесь, в этом материале, предъявлено поэтапно, мы видим, как это происходит.

Это может произойти и под всадником, и от простого запинания. Но действительно, в путовом суставе у лошади отрывается нога, причем это действительно, я бы сказал, такой невинный случай, потому что очень часто эта нога отрывается полностью. И такие случаи тоже фиксируются. И здесь вы видите начальную стадию отрыва, и дальше наш корреспондент фиксирует все, что происходит. Больше фотографий здесь нет, в презентации, это надо смотреть, здесь в журнале есть полный отчет о том, что происходит и о том, как это заканчивается. Это удалось снять по удивительной случайности. Дело в том, что, хотя это такой цивилизованный бельгийский ипподром, но на этом ипподром как раз в течение весны шел ремонт. Все было перепутано, и куда-то делись ширмы. И дело в том, что, когда обычно происходят такие трагедии, а они происходят постоянно, существует отработанная система, как от глаз зрителей прячутся умерщвления лошадей на поле, прячутся бьющиеся в агонии лошади.

Ну, во-первых, как вы знаете, существует такой фактор, как удаленность места трагедии непосредственно от трибун, когда зрителю просто не очень видно, что там происходит. А затем – есть толпа дрессированных прислужников, которые мгновенно такого рода ситуацию, когда уже понятно, что сейчас будет эвтаназия, окружают ширмами брезентовыми большой протяженности, где-то метров по шесть. И уже там, за ширмами, невидимо для всех, невидимо для любых репортерских камер уже этот процесс происходит. Это бывает в принципе практически на каждом забеге, на каждом ипподроме. Материал чудовищной силы, и я думаю, что мы будем этот материал предлагать на конкурс «Золотое перо» как одну из лучших журналистских работ года. Он беспощаден, но он и абсолютно честен, и он необходим для осознания.

Следующий материал называется «Полукровки, или Особенности конноспортивной агонии». Дело в том, что – здесь я буду вынужден чуть подробнее остановиться – существует целая категория, большая категория лиц, которая, как вам известно, занимается конным спортом. Это даже не обсуждаемая патология, но, тем не менее, понятно, что эти люди удовлетворяют свои некие потребности и удовлетворяют свою тягу к свершению определенного рода действий. Причем, согласно всем статистикам, совершенно официальным психологическими, психиатрическим, мы имеем всегда определенный процент людей, который нуждается в том, чтобы кого-то мучить, истязать, причинять боль, калечить, увечить, но – на законных основаниях. Только на законных основаниях. Им как бы хочется позлодействовать, но идти со скальпелем или с наганом в подворотню им страшновато. Они хотят мучить и истязать легально. Не попадая под действие закона. Это вполне возможно. Это не является проблемой, потому что из людей такого рода формируются работники боен, забойщики скота, собак бездомных и бездомных кошек. Из такого рода людей формируются расстрельщики в тюрьмах. Из такого рода людей формируются санитары в каких-то особо тяжелых заведениях – в психиатрических клиниках, где надо много избивать.

Из такого рода людей формировалась обслуга концлагерей и расстрельные команды при разных режимах, которые испытывали потребность. Ну а сейчас, поскольку расстрельных ям и концлагерей не хватает на всех желающих их пообслуживать, то существует такой заменитель в виде конного спорта, где можно легально истязать, пытать, и при этом не разрушать свою социальную репутацию. Конечно, на бойне ощущений такой человек получается больше и сильнее, но конный спорт тем и ценен, что до поры до времени предлагал чудесный флёр, предлагал чудесную маскировку. И человек имел возможность сохранить свое социальное лицо, свою социальную репутацию с тем, что он как бы и потребности свои удовлетворяет и имеет возможность скрывать эти потребности под флёром разговоров о медалях, о спорте и тому подобном.

Но сейчас, когда этот флёр стал рваться, когда уже обнажается суть происходящего, естественно, те, кто дорожат своей социальной репутацией, кто не хочет выглядеть в глазах друзей, сослуживцев, знакомых неким садистом, они, естественно, из этого конного спорта побежали. Но это люди, которые стесняются обнажившейся природы конного спорта, но тоже рассматривают лошадь как скотину для получения определённого рода удовольствий и не могут это чувство преодолеть. Их достаточно много. Они все равно не в состоянии порвать со своими желаниями кататься, со своими желаниями дергать и со своими желаниями получать максимум удовольствия за счет чьей-то боли. И вот здесь описано, что такое полукровка. Здесь дана характеристика полукровки, пристрастия к корючкам, пристрастия к тому, пристрастия с десятому, пятому. Здесь достаточно жестокие фотографии, но мы их не будем все сейчас демонстрировать, вы их сможете увидеть в журнале.

В частности, здесь из всех разновидностей полукровок именно в этом номере – дальше будет продолжение – здесь много рассказывается о так называемых овцеводах. Овцеводы – это особая разновидность полукровок.

Нет, это как раз есть такое понятие латинское Clunibus Agitantibus. Это люди, которые все равно, вопреки всему, вопреки всем даже собственным заявлениям и заверениям все равно могут рассматривать лошадь как некий досуговый инструмент, которым надо как-нибудь попользоваться, на который нужно как можно скорее залезть и получить определенные ощущения.

Но гораздо интереснее овцеводы. Причем я не оцениваю их, я просто описываю их, я описываю то, что и без меня достаточно широко известно. Существует такая мода на организацию конных приютов. Этих приютов очень много, они все примерно похожи. Я не знаю, существуют какие-нибудь в Петербурге или нет. Возможно, если и существуют, то, наверное, принципиально ничем не отличаются. Мы исследовали известный приют в Скотопригоньевске, еще в ряде российских городов, несколько американских приютов. Публика, вообще, подбирается, доложу вам, предельно любопытная. Поэтому одна из подглавок, например, называется «Булочки Коха». Дело в том, что при этих приютах обслуживающий персонал настолько пестр, настолько странен, что в том же известном приюте города Скотопригоньевска известно, что приезжающие детские экскурсии, которые любили осматривать этот приют, где лошади ведут овечье существование, бродят грязные и совершенно никому не нужные, там очень любили кормить булочками, выпеченными прямо на конюшне. Это придавало такой романтический привкус этим булочкам. Но основной романтический привкус заключался в том, что испекало их существо с тяжелой формой туберкулеза. Ну, на самом деле, дети сами должны были быть осмотрительнее. Взял палочку какую-нибудь, выковырил палочку Коха из булочки – и ешь себе спокойно.

И вообще, о людях, которые занимаются вот этим овцеводством, то есть превращением лошадей в каких-то бессмысленных, никому не нужных, опять-таки, существ, которые демонстрируются экскурсиям, демонстрируются публике, здесь написано достаточно. Можно говорить все, что угодно, но о подлинном отношении овцеводов, этих любителей лошадиных приютов, к лошади лучше всего говорит то, с какой легкостью и с какой уверенностью против лошадей в таких приютах применяется электроток. Потому что так называемая электроизгородь – это обязательный атрибут подобного рода приютов. А что такое электроизгородь? На самом деле, это электрошокер, только большой протяженности.

Я думаю, что вы сами прочтете и тот, кто был в Скотопригоньевске, получит огромное удовольствие, узнав знакомых персонажей. Тот, кто там никогда не был, узнает для себя много нового. Но надо понимать, что во всем мире так называемые приюты и так называемая благотворительность – это всегда бизнес. Но только чем отличается благотворительность от всех остальных видов бизнеса – тем, что все финансовые механизмы очень надежно закамуфлированы и упрятаны. Но, на самом деле, везде в мире благотворительность воспринимается только как бизнес, причем это может быть успешный бизнес или неуспешный. Потому что неуспешность бизнеса не говорит о бескорыстии благотворителей, а говорит просто об их глупости, если у них даже их собственный бизнес не получился. Он может быть основан на чем угодно, потому что эта благотворительность дает возможность – широкую возможность – побирушничества в частных структурах, государственных структурах, возможность присасываться к бюджету, возможность получать под предлогом спасения лошадей огромные земельные наделы, потом по-тихому их приватизировать.

Я не оцениваю, нужны они или не нужны, хорошо они или не хороши. Я только говорю про их природу. На самом деле, они работают подтирщиками за конным спортом и являются, по сути, таким вот структурным подразделением конного спорта, потому что они позволяют быть конному спорту еще более бесстыжим. У него теперь появился тыл в виде этих приютов, куда можно десятками и сотнями спихивать искалеченных лошадей. А эти лошади нужны в этих приютах, потому что они дают возможности того самого финансового оборота.

Далее чего у нас?

Затем в качестве картулярия... В этом номере помещая картулярий, мы несколько отошли от традиций, и здесь теперь не железо и не стремена. Здесь теперь те действительно предельно редкие книги, которые имеют отношение прямое и ценное к истории лошади. Но это в основном интересно фанатикам истории, фанатикам иппологической Школьной истории. Здесь очень редкий экземпляр Рене Франсуа. Это так называемый отец Этьенн Бине, прославившийся тем, что он, благодаря мощи и финансовым возможностям ордена иезуитов, боролся со Школьными Мастерами. Это тот человек, который в свое время исказил издание Плювинеля, в издании 1666 года переменив гравюры и подменив орнаментации гравюр на несодержащие тамплиерские и масонские символы. Но это опять-таки надо предметно и внимательно читать. Кажется, всё.

Если есть какие-то вопросы, но такие, вдумчивые, качественные вопросы, я готов ответить.

Так, ну тогда всё, дорогие мои.